Текст и графика

Чего-то пошли в последнее время тыры-пыры из серии «Текст в картинках не есть комикс», «много текста — это плохо», «текст есть смысл, и его количество есть признак гениальности».

Нет, ребят. Пока до вас не дойдет, что не КОЛИЧЕСТВО, а КАЧЕСТВО текста главное, вы будете толочь воду в ступе.

Во-первых, разделим сразу несколько понятий: текст, смысл (идея), комикс, графическое наполнение оного.

Комикс, допуская, что Маклауд и Айзнер правы, это последовательность кадров. Не наличие в них восставших из гроба мужиков в красных трусах и масках мексиканских борцов, а именно осмысленная (по крайней мере автором) последовательность кадров.

КОМИКС НЕ ЯВЛЯЕТСЯ СИНОНИМОМ ГРАФИКИ.
ПОТОМУ ЧТО ОН СОСТОИТ НЕ ИЗ НЕЕ ОДНОЙ.

А состоит он из трех вещей: из графики, текста и последовательности того и другого.

Из графики состоит картина. Последовательность картин уже включает в себя необходимость отметить в качестве факторов, которые следует оценивать, саму эту последовательность! Иными словами, автор что-то думал, когда рисовал три картины подряд и вывесил их в этом порядке.

Итак, последовательность подразумевает в себе систему из n-ого количества картин, сиречь кадров. Что уже подразумевает осмысленность или НАРОЧИТОСТЬ именно этого расположения. Это смысл — автор не просто нарисовал 5 картинок без связи и бросил их на бумагу в произвольном порядке, нет, он их сложил, он их расположил так, как считает нужным. Даже если он сделал все наобум, то при повторном показе или публикации ЭТА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ БУДЕТ СОБЛЮДЕНА.

Вот что такое смысл. Автор пытается донести до вас мысль, идею, при помощи именно этой последовательности именно этих кадров. Именно сочетание арта, текста и последовательности и передает СМЫСЛ. Формат может быть произвольным, количество кадров может быть произвольным, графика, текст, не важно.

А теперь о тексте…. Есть мнение, что графика без текста в последовательности — это комикс. А текст без графики в последовательности комиксом не является. НЕПРАВИЛЬНО. Он является СЦЕНАРИЕМ КОМИКСА, точно так же, как пьеса является тем, по чему ставят сценическую интерпретацию. В ТЕКСТ входит то, что происходит. Даже если вы не пишете сценария для работы, он есть. Если кто-то захочет пересказать происходящее в вашем комиксе как можно ближе к оригиналу, он создаст сценарий. Задним числом, совершенно не тот, каким бы вы его написали сами, но, тем не менее, ясный и понятный.

Уберите из «Вишневого Сада» пьесу «Вишневый Сад» АПЧехова. У вас останется куча дебилов на сцене, которые будут смотреть в зал и не знать, что делать. Дайте им диалоги на бумажках, разбросав их по сцене, и они все равно не будут знать, что делать. А теперь дайте им реплики В ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ, и они сумеют сыграть хоть что-то. Сценарий, скажете вы, не комикс. Нет, это СКЕЛЕТ комикса. Без сценария это будет не комикс, а желе. Сценарий НЕ ПОДРАЗУМЕВАЕТ диалоги, картинки, гонки, голых девок с мечами. ОН ЗАДАЕТ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ того, что происходит.

Реплики есть то, через что регулируется последовательность. Это не единственное, чем она регулируется, но это то место, где кости сценария выпирают из-под кожи. Это единственное место, где сценарий виден невооруженным глазом. Мы не пишем между картинками «смотрите следующую», мы ставим стрелочки и циферки, а то и вообще ни черта не ставим. Почему? А, да потому что ЕСЛИ мы правильно расставили кадры, то зритель, если он не полный кретин, сумеет определить, какой кадр идет дальше.

Текст и графика в комиксах повязаны одной и той же вещью — последовательностью кадров. Если в кадрах у вас изображено действие, то можно сказать «последовательность действия». Но так как, говорят, есть индивиды, которые любят рисовать бессвязные картинки, то пусть это будет последовательность именно кадров, а не того, что происходит в них.

Я уже далеко не первый раз слышу фразу «много текста — это плохо». Ребят, когда вы говорите это, будьте же чертовски уверены в том, что вы говорите о КАКОМ-ТО КОНКРЕТНОМ СЛУЧАЕ, и то потому что текст там а) не читается из-за, собственно, его нечитабельности (проблема шрифта), б)из-за неправильно расположения в кадре (проблема режиссуры), с) из-за исполнения (проблема автора). Но упаси вас Господь говорить об этом в общем, применимо ко всему. Потому что вы таким образом подпишитесь в том, что вы безоговорочные идиоты, которым сложно прочитать в худшем случае страницу А4 14 кеглем. А это уже ваша проблема как некого существа, выдающего себя за «читателя». И тут автор бессилен.

Есть люди, которые не могут органически воспринимать текст и картинку одновременно. Их сильно клинит, когда им приходится переходить от восприятия текста на восприятие графики, а потом это все сводить воедино. Это единственное оправдание, которое не будет являться претензией к читателю. Если есть претензии к слогу, теме, маленькому шрифту, проч, проч, проч — это одно. Если их нет, а вы отказываетесь читать принципиально, это совсем другой диагноз.

«Текста много, я не буду это читать». Это равносильно тому, что сказать «Эту книжку я не буду читать, потому что в ней 200 страниц, а эту я прочитаю, потому что в ней всего 50 страниц. А 200 слишком сложно для меня, упростите пожалуйста». Читайте тогда Гарфильда, что ли… Не, там тоже текста много.

Кто говорит, что надо ориентироваться на аудиторию? Все говорят? Те, кто говорит такое, как правило, сами потом бывают уличены в том, что рисуют комиксы мужиков-супергероев, насилующих друг друга, что, тьфутьфутьфу, пока не предназначено для широкой аудитории. Вы сами создаете себе аудиторию — вас читают на постоянной основе не те, кто просто мимо проходил, захватил чтиво для сортира, а те, кто заинтересован в вашей работе. Это ваша аудитория, с ней вы должны работать и к ней обращаться в первую очередь.

Кто говорит, что медиум комикса задает формат, где текста не должно быть много?! Это то же самое, что сказать, что в фильме не должно быть много диалогов. Это смотря какой фильм. В фильме «Лезбо монашки-серфингистки берут секс-штурмом Город Разврата» диалогов, да, не должно быть много, но любой смертник, кто захочет сделать из «Розенкранц и Гильденштерн мертвы» супербоевик без трепа, умрет в страшных мучениях. И возможно, от моей руки. Если до меня дойдет очередь.

Текста должно быть ровно столько, чтобы было ПОНЯТНО. Если вы сократили что-то, а из-за этого не ясно, что и как произошло — вы оплошали. Если вы переборщили с текстом, и он ушел в сторону от того, что происходит в кадре (если это только не задумка такая, как во втором томе «Thieves & Kings» Марка Оукли, что, впрочем, видно сразу) — вы оплошали. Если вы (это уже мое субъективное мнение) сделали реплику персонажа в угоду формату неестественной для него, то вы серьезно оплошали.

Текст — это один из ВСЕГО ЛИШЬ ТРЕХ инструментов, которыми можно орудовать в комиксе. Пренебрегать им никак нельзя.

Существует определенная аудитория, для который автор делает комикс. Я не думаю, что многие вникли в политическую интригу мира «Аppleseed» или того же ГитСа, но читали комикс из-за телок, моющихся в душе, роботов и стрельбы. Но есть те, кто вник в идею, кто понял, на каких фронтах конкурируют «Посейдон» и «Олимп», и почему израильская разведка хотела смерти Мотоко. Текста в данных произведениях было много, и он давал представление о том, что творится в мире. Зачем, спрашивается, он влезал в дебри политической интриги, если зритель все равно это не увидит? Да потому что Широ писал для тех, кто это увидит!!! А остальные пришли сами, поглазеть на роботов и теток.

Есть все же такой момент — когда автор делает что-то свое, то он делает это, как правило, из расчета на людей с относительно одинаковым интеллектом и кругозором, что и у него. Даже детские писатели «прокалываются» на этом — их книжки порой интереснее читать взрослым, чем детям. Отсюда вывод — когда ты делаешь что-то смешное, ты должен сделать это прежде всего так, чтобы смеялся ты сам. Когда ты делаешь что-то серьезное, ты должен сам понимать, о чем говоришь.

Итак, опустим стеб. Я сейчас работаю над «Наёмниками», историей о том, как человек идет по трупам к достижению влияния на политическую элиту США.

Я понимаю, что не всем это интересно. Если кто-то и будет это смотреть, так это из-за того, что там девчата мочат из пистолетов друг друга. Да еще из-за фурриков, ради экзотики. Но.

Я знаю, что когда человек берет в руки комикс, он берет его сначала ради картинок, а потом ради сюжета. Но я также верю, что этот человек даже умеет читать, и, главное, любит читать. Он любит работать головой. Ему нравится складывать два и два, он может проследить за интригой. Он может понять, о чем речь. Это мой читатель. Мне будет интересно поговорить с ним, он сможет рассказать мне, где я ошибся.

И, черт побери, этот человек в состоянии одолеть две странички диалогов.

Еще раз, мы делаем комиксы под формат «comic book».

«Book» в переводе означает «книга».

А в книгах люди не просто смотрят картинки, книги иногда даже читают.

И если там нечего читать, то ерунда это, а не книга.

P. S. Последнее сравнение было сказано ныне покойным комиксистом Дрю Хэйзом, который любил просто вкладывать цельное повестование литературным слогом, с включенными диалогами, прямо в комикс. Страниц порой на десяток. Возможно, это был его способ борьбы с дэдлайнами, но не суть. Когда к нему приходили и говорили, «много текста ни асилил», Дрю отвечал, «Ну и какого рожна ты вообще взял в руки КНИГУ? Тебе ясно сказано было, что это „comic book“? Так чего ты ноешь тут?!» Дрю Хэйз был правильный комиксист.

[i]Ссылка на оригинал:[/i] [url=http://kit-the-fox.livejournal.com/344564.html]http://kit-the-fox.livejournal.com/344564.html[/url]